«Певички там ценились исключительно по внешним данным, по эффектной, соблазнительной наружности, которая и привлекала посетителей, по умению привлекать гостей своими развязными манерами».
19 января 2023 года Ульяновская область отпразднует 80-летие со дня основания. Media73 продолжает цикл статей, посвящённых юбилею. Все материалы о нашей малой родине ищите по тегу 80 ЛЕТ УЛЬЯНОВСКОЙ ОБЛАСТИ. Сегодня вашему вниманию мы предлагаем кусочек из воспоминаний Алексея Васильевича Ястребова, оставившего уникальные мемуары о жизни дореволюционного Симбирска и потом уже советского Ульяновска, о его улицах, быте, культуре, нравах и людях. Ястребов был родом из Самарской губернии, но почти всю жизнь прожил у нас. Закончил Симбирскую духовную семинарию, факультет русского языка и литературы Императорского Санкт-Петербургского историко-филологического института, работал в Ульяновском педагогическом институте, много преподавал, писал стихи, песни. Скончался Алексей Васильевич 11 июня 1969 года, похоронили его на Воскресенском кладбище на Карла Маркса.
В заметках «Мои воспоминания о детских и юношеских годах жизни в Симбирске» Алексей Ястребов ярко рассказывает о злачном месте города — кафе-шантане на Дворцовой (ныне — улица Карла Маркса).
Церковь была против, но за кафе-шантан выступил новый губернатор
«В Симбирске было ещё одно место, где некоторая (небольшая) часть жителей, преимущественно мужчин, развлекалась по-своему: дамы в этом месте не бывали, считая посещение подобных мест неприличным и даже безнравственным. Я имею в виду кафе-шантан, который после революции 1905 года, в годы реакции, был открыт симбирским купцом Королёвым на Дворцовой улице как раз в том доме, где сейчас находится ресторан и гостиница «Россия». И до революции кафе-шантан в этом доме носил такое же название. Французское слово «шантан» указывает на то, что в этом предприятии угощали посетителей не только кушаньями, но и пением.
Но что это было за пение? В большом зале кафе-шантана была устроена эстрада, на которой выступали куплетисты, фокусники и, главным образом, певицы. Кафе-шантан не имел ничего общего с нынешними ресторанами, в которых также имеется эстрада и выступают певцы, но всё это делается вполне прилично, а не так, как раньше. В кафе-шантане певички ценились не по голосовым данным, не по вокальному мастерству: как правило, все они были безголосые и петь совершенно не умели, но на это никто не обращал внимания. Певички ценились исключительно по внешним данным, по эффектной, соблазнительной наружности, которая и привлекала посетителей, по умению привлекать гостей своими развязными манерами.
Песенки, которые они распевали, были циничны и скабрезны... Брали эти «артистки» также эксцентричными костюмами: они на эстраде обнажались до максимума. Но их «работа» не ограничивалась только выступлениями в общем зале, они развлекали гостей в отдельных кабинетах, которые имелись при кафе-шантане и были открыты только для избранных. Отдельные кабинеты занимались обычно небольшой компанией богатых или знатных лиц, преимущественно занимающих высокое положение в обществе и тщательно оберегающих свой авторитет.
Что творилось в этих кабинетах, которые были открыты для посетителей круглые сутки, в то время как рестораны после полуночи обычно закрывались, этого никто не знал. И даже человеку, обладавшему самой пылкой фантазией, трудно себе представить всю ту мерзость жизни, которая была в отдельных кабинетах кафе-шантана «Россия». Как видно, певички, эти погибшие, но милые создания, по сути дела, были продажными женщинами, вступившими на этот путь, конечно, не по своей воле, а под давлением тяжёлых обстоятельств жизни.
Я очень редко, бывал в общем зале этого кафе-шантана, будучи преподавателем гимназии, и всегда он вызывал у меня чувство омерзения, но бывал я там исключительно в компании знакомых, которым нельзя было отказать в просьбе; кроме того, меня интересовал этот тип людей. Эти посещения, бесспорно, имели для меня большое познавательное значение. Глядя на убогих певичек, я невольно вспоминал стихи Некрасова:
Беспокойная ласковость взгляда,
И поддельная краска ланит,
И убогая роскошь наряда –
Всё не в пользу её говорит.
Но не лучше ли прежде, чем бросим
Мы в неё приговор роковой,
Позовём-ка её мы да спросим:
«Как дошла ты до жизни такой?»
Стихи эти я цитирую по памяти, возможно, здесь есть неточности.
Интересно, что симбирское духовенство долго противилось открытию кафе-шантана в Симбирске, и губернатор раньше поддерживал духовенство (очевидно кафе-шантан его не интересовал), а поэтому открыть кафе-шантан не удавалось. Но вот в Симбирск после революции 1905 года приехал новый губернатор, тайный советник Ключарёв. Он был любителем всевозможных «развлечений», и по его настоянию в Симбирске был открыт кафе-шантан «Россия». Ключарёв там бывал довольно часто. Обычно его сопровождал чиновник для особых поручений Николай Пастухов, сын симбирского купца, на долю которого главным образом и падали расходы по кутежам. О безобразиях Ключарёва, в которых участвовали также и некоторые симбирские толстосумы, ходили легенды. А в домашней обстановке, говорят, Ключарёв был отличным семьянином. Я не могу себе представить, как можно совместить два этих противоположных полюса – кутежи и образцовую семейную жизнь, однако это, по-видимому, было именно так.
Возможно, собутыльники извлекали из этих кутежей и материальную выгоду через содействие Ключарёва, когда подвёртывалась какая-нибудь выгодная поставка или когда надо было кому-нибудь получить чин, медаль или орден через губернатора. Самым удобным местом для решения таких дел и был отдельный кабинет кафе-шантана, где всё делалось «шито-крыто», так что комар носа не подточит, как говорили тогда».
