«В городе Свободный Амурской области найдены тела двух подростков. Следствие полагает, что это 12-летний Олег Ерофеев и 10-летний Александр Соломовский, пропавшие ещё 19 декабря 2011 года. В тот день мальчики ушли гулять, но домой не вернулись. С тех пор их местонахождение было неизвестно». (?з газет) В современной России пропадают по-разному. Строитель Андрей Пенкин, душевный, непьющий молодой человек, ушёл с работы в хорошем настроении. Была пятница – впереди два выходных. Однако ни в понедельник, ни в последующие дни Пенкина никто не увидел. Его стали разыскивать. Обзвонили родственников в дальних и ближних весях, расспрашивали знакомых, справлялись в моргах. Все глухо. ? только через год в реке Свияге был обнаружен труп Андрея. Ноги и руки утопленника были обмотаны проволокой. Кто и за что расправился с человеком, так и осталось неизвестным. Поэт Анатолий Луков исчез год назад после выхода сборника стихов. Поскольку он был не женат, не имел ни детей, ни родителей, его никто и не спохватился. Подумали: уехал в родную деревню, дабы в тишине предаться поэзии. Однако в деревне Лукова не оказалось. Милиция стала искать — безуспешно. ? лишь минувшей весной выяснилось, что поэт провел зиму «в трубе». Так именуют в Ульяновске громадный водосток замурованной под землю речки Симбирки.       Стихотворец, оказывается, пришелся по душе местным бомжам, давно уже приютившимся в водосточном туннеле. Его разыскивали десять месяцев, а он по вечерам, «приняв на грудь», читал сотоварищам свои нетленки. ...В кочегарке поселка N. однажды обнаружена была одежда местного жителя Бориса Хлопина. Кто-то из поселковых видел, как Борис туда заходил. Жена ринулась в милицию: «Сожгли моего мужа собутыльники!» Розыск Хлопина длился долго, но результатов не дал. Но вот недавно поселок сотрясла сенсация: «Борис вернулся!» Не верится, но факт: пятнадцать лет блуждал по весям бескрайней России человек! ? прибыл на родину, как ни в чем не бывало. Родственникам бы радоваться, но жена его не приняла, из избы выгнала. ? где теперь тот Хлопин? Теперь его никто и разыскивать не будет, ибо такого рода действия предпринимаются, как правило, лишь по заявлениям родных и близких. Все перечисленные сюжеты — лишь малая часть громадного айсберга под условным именем «пропащие люди». Да, «пропащие», ибо речь не просто о тех, кого называют «без вести пропавшими», но и о тех, кого на Руси уже вычеркивали из списка живых еще при их жизни. Как того же Хлопина. Каждый раз, встречая в газетах и на милицейских стендах объявления о розыске пропадающих с ужасающей периодичностью граждан, ловлю себя на мысли: а озабочена ли власть этим необъяснимо нарастающим явлением? — Конечно, озабочена, — ответил мне глава  одной из  местных администрации. — Вот у нас года два назад парень исчез вместе с автомобилем. Мать, естественно, не в себе, требует сына разыскать. ?щем вместе с милицией. Поиск, увы, пока безрезультатен. Как, замечу попутно, и тысячи ему подобных по России. ? удивляться этому не приходится. Российские граждане  высказываются примерно так: властям мы не нужны. Куда ни придешь — в поселковую администрацию, в мэрию, в милицию — везде тебя в упор не видят. ? неважно, что тебя привело: протекающая крыша, неосвещенная улица, необходимость машину зарегистрировать. ?ли исчезнувшего человека найти. Тут чего только не услышишь. Типа: «А может, он с похмелья не отошел». ?ли: «А может, он себе женщину другую нашел». Ну а потом начинается ничегонеделание при соблюдении формальностей. Дело вроде заводят, объявления дают на розыскную доску, фото повесят. Ну и все. Не то чтобы мы вообще не нужны власти. Нужны на выборах. Как налогоплательщики. Ну и при наборе в армию. Вот, собственно, все! Однако я был бы не прав, рассматривая бесчувственность власти как единственную причину пропажи все возрастающего числа сограждан. Есть и другая, которую поэт обозначил как «дух бродяжий». Он что, этот дух, веками нажитый, из нас выветрился? Нет и нет. На любом российском полустанке и поныне встретишь «босяков» (по М. Горькому), кои сорвались с насиженного места, захлопнули за собой родную калитку и подались, куда глаза глядят, неизвестно за чем. Тот же Борис Хлопин из поселка  N.— он ведь и сам не может объяснить, какая нечистая толкнула его скитаться по БАМу, по дальневосточным рыбколхозам, сибирским лесоповалам. ? разве мало таких? Хуже того, к ним прибавились тысячи российских девчат, которые по дальнобойным трассам в поисках мотаются — и часто с концами. На эту тему вспоминается такое: приехал как-то ульяновский губернатор Юрий Горячев в село Ключищи, что на федеральной трассе, по серьезным делам. Его окружили взбудораженные ключищенские мамаши и хором: — Наши дочки на трассу повадились! Урезонит их власть или нет? Что было ответить  Горячеву? Что за своими детьми смотреть — главная обязанность все же родителей. Есть, есть в нас это. Живем залихватски. Менталитет у нас, не склонный к тому, что немец обозначил словом «орднунг» — порядок. Даже в зрелом возрасте ведем себя, словно подростки и будто жить нам еще лет двести. Мы бесшабашные и эмоциональные. Поскандалили с женой — бежим, куда глаза глядят. Если пьем — нам море по колено. В поездах знакомимся с кем попало, начальство обидело — в глухомань стремимся. Привыкли мы к скитаниям по нашим необъятным просторам, слишком привыкли. Нам ограда — не преграда, тысяча верст — не расстояние. Детишек в лес по ягоды одних отпускаем, сами за выпивкой в ночь-полночь готовы помчаться, куда угодно. Откуда в стране армия бомжей? Почему нельзя этих несчастных, уже никем не учитываемых, в специальные поселения собрать? Кормить их там за счет казны, медицинский пригляд обеспечить. Ну хоть к налогу копейку на эти цели добавьте — не откажемся. Одно понятно: с нынешней армией пропащих людей в стране не может она занять достойное место в мире.     Жан Миндубаев