Гость клуба — Олег Самарцев Визитная карточка гостя: Самарцев Олег Робертович. Родился 24 августа 1964 года. Закончил химический факультет Чувашского госуниверситета. Работал редактором, старшим редактором, заведующим отделом молодежных программ, комментатором Госкомитета Чувашии по ТВ и РВ и ГТРК "Волга". Директор АНО «Международная школа журналистики и коммуникации».Доктор филологических наук. Заведующий кафедрой журналистики Ульяновского госуниверситета. Профессор кафедры журналистики и массовой коммуникации ?нститута повышения квалификации работников телевидения и радиовещания. Член диссертационного совета по защите кандидатских и докторских диссертаций ?нститута повышения квалификации работников телевидения и радиовещания ( Москва). Председатель Ульяновского отделения Союза журналистов РФ. Автор многочисленных учебников, учебных пособий, монографий и статей по журналистике и теории коммуникации, в том числе одного из самых популярных в стране учебных пособий по журналистике «Творческая деятельность журналиста». Эксперт Фонда развития информационной политики. Руководитель комиссии Общественной палаты Ульяновской области по взаимодействию со средствами массовой коммуникации, политическим, правовым и этноконфессиональным вопросам. Член Общественного совета при Главном управлении Министерства внутренних дел Российской Федерации по Приволжскому федеральному округу. Член Общественного совета при УВД по Ульяновской области. Лауреат премии «Щит и перо - 2010» МВД РФ. Награжден нагрудным знаком «За содействие органам МВД». Главный редактор ТРК «ОКНО» и газеты «Времена.РУ».   Ж.М.: - Олег Робертович, не будет преувеличением сказать, что россияне — как там не крути - склонны часто быть подвержены некой моде. (Как, впрочем, и иные народы - не о том сейчас речь). Эта приверженность ощутима в разные времена по-разному. Скажем, вдруг все стали носить сильно расклешенные брюки. ?ли — все женщины разом пожелали стать непременно блондинками. Ну и так далее... Но ведь мода подчас властвует не только в материальном, осязаемом взглядом мире. Нередко приходит мода на, скажу так, систему взглядов. Вот ныне - не получается все о,кей у властей России - и все больше и больше наших сограждан ностальгировать стали по советскому прошлому. Часто даже не утруждая себя анализом этого прошлого. ?ли вот сегодня вдруг чуть ли не хором заговорили о роли культуры в жизни государства и общества. В Ульяновске это особенно ощущается, тут можно обойтись без примеров. На Ваш взгляд: это мода? потребность, ощущаемая людьми? Нужда государства? ?ли просто надежда власти? О.Р.: - Ностальгирование по советскому прошлому - это единственное прибежище еще живых, думающих или хотя бы ощущающих нынешнюю реальность людей, сознание которых находится в состоянии модного сегодня термина “когнитивный диссонанс”, при котором жестко сформированная мировоззренческая система, система установок, ценностей и представлений входит в конфликт с реальностью. Реальность такова, что мы ее отказываемся принимать. Декларируемое ныне развитие во всех социальных и тем более культурных направлениях чаще всего противоестественны. Развитие - это движение вперед, когда до развития было хуже, а потом, когда что-то развилось, оно стало лучше и совершеннее. Реальность такова - развитие системы образования очевидно уничтожает и систему, и образование. Развитие здравоохранения лучше вообще не оценивать, поскольку лечиться бесплатно можно посоветовать только врагу, причем кровному. Развитие чиновничьего аппарата приводит к спонтанному его росту со стремительной потерей эффективности, когда шуточный закон Паркера о том, что система стремится к достижению максимальной степени некомпетентности воплощается в реальности. Бизнес, особенно малый, все более похож на Сизифов труд, когда выгоду от работы бизнесмена получает кто угодно, только не бизнесмен. Практически везде декларации о развитии на деле оборачиваются обратным эффектом и мы молим Бога, чтобы еще чего-нибудь не начали модернизировать. Мы, бывшие граждане СССР, как последние жители Атлантиды с изумлением смотрим на агрессивную цивилизацию прямоходящих. Она функциональна, эволюционно заточена, но какая-то диковатая. Привожу пример, связанный с культурой. Возьмем некий абстрактный город с определенными, допустим, хорошими, богатыми традициями, с историей, с вплавленным в городскую архитектуру культурно-историческим духом, в котором на глазах всех без исключения жителей - и культурной общественности в том числе - систематически уничтожаются все без исключения культурные памятники, даже те, которые не следует трогать вообще в связи с их историчностью и всеобщей (не городской, а общечеловеческой) ценностью, до которых дотягивается рука. Допустим, там был исторический колорит, архитектура, очарование старых улочек, а их превратили в череду уродов из стекла и бетона в которых торгуют, торгуют и торгуют… Учтите, что при этом уничтожение называют реконструкцией, реконструкторы рапортуют об освоенных средствах на реконструкцию, и реконструируют все сразу в короткие сроки, так что город - колом”. При этом, интеллигентские вопли о том, что может не надо этого делать (вопят, конечно, не реконструкторы, а те, кому это историческое достояние эстетически близко и понятен его культурный масштаб, то есть нищие художники, журналисты и писатели) игнорируются без мотивации. Хотя внешне идет дискуссия, идет она под скрежет срезаемого бульдозером культурного слоя. Когда культурный слой тотально замощен плиткой и закатан в асфальт, всем говорят - ну теперь же лучше стало! Стало лучше. На полгода. Через полгода в некоем городе (жесткого, учтите, климата) о котором мы говорим, реконструкция превращается в руины, а исторического (немного потертого, как и весь антиквариат, но вечного) ничего не остается. Унесено ветром и паводком. А теперь спросите, что должен испытывать тот самый интеллигент и просто нормальный человек, который лет двадцать назад жил в исторически богатом городе, что должны подумать гости, двадцать лет назад видевшие в городе символы могучей империи и знаки монументальной вечности? Учтите и убедительные релизы о необходимости реконструкции, ГОСТАХ и запредельность потраченных на реконструкцию средств. Не в виртуальном, а реальном городе это вызвало только накал озлобления, поток матерной ругани по адресу реконструкторов и ностальгию по Сталину и 37 году. Мы помним, как в те годы за растрату или не эффективность выполнения работы наступала немедленная кара. Отбросив политику, а учитывая только скверный результат “модернизации” и безнаказанность ее авторов ностальгируем по статье за вредительство без права переписки… Ж.М.: - Может ли быть локальный «культурный прорыв» в отдельной территории - ну, скажем, как «победа социализма в отдельно взятом государстве» - помните? ?ли движение к культуре — это некое солидаризированное стремление нации к новым (или подзабытым) ценностям? Какие вы лично чтите, в числе оных? О.Р.: - Может. Вечной памяти Александр Николаевич Зубов сумел это сделать даже не в одном, отдельно взятом регионе, а в отдельном анклаве регионального центра. Он много раз мне говорил о том, что когда он умрет - начнется вакханалия хапка. Он умер. Пока не началась. Это радует. Ждем, сколько времени пройдет до ее начала. У нации, как социума, нет сублимированного стремления к культуре как особой данности - у нации есть стремление к выживанию. Культура, когда она ложится в основу выживания нации сохраняется инстинктивно и очень жестко. Мне очень импонируют французы, которые под прессингом американской культуры законодательно регламентировали количество проката голливудских фильмов и звучания американкой музыки в своей стране. Знаете, в кафэ на Этуаль, в Париже, рэп звучал бы скверно. Дассен, хоть он и не каноничен, приятнее. Но если бы не закон, на Этуаль сегодня звучал бы рэп. Люблю хороший рэп, но не в Париже… То, что сегодня звучит на Венце в Ульяновске, вызывает рвотные спазмы. Не только у меня. Эта музыка в сопровождении пьяных танцев мерзка в принципе для любой культуры. А на Венце - это цинично и противоестественно. Ж.М.: - Какова фундаментальная основа истинно культурного прогресса? На чем зиждется культура - на явлении выдающихся творцов - или на всеобщей культуре бытия? Вот мы создаем симфонические оркестры, допустим, - а слушатель у нас есть? Японцы, говорят, приходят на концерты с партитурой - и следят, как там на сцене поют? А как в оркестре? Нет ли фальши? У нас так будет? О.Р.: - Вот только с японцами нас не путайте. Насильственное, с детских лет насаждение культуры - это норма японского воспитания. Культура Японии агрессивна в смысле воспитания. Культура во всем - от культуры чаепития, до культуры смерти. Фундаментальная основа культуры - сохранение традиций, памяти предков и эстетического фундамента (принципиального, надрационального, образного, если хотите) общества. Недаром, покоряя народ, древние завоеватели в первую очередь оскверняли храмы покоренных и прививали собственную культуру, ломая становой хребет нации. Так погибли Римская империя и Византия. Если хотите, покоренному народу прививали моду на новые эстетические ценности. Наша культура стала эластичной и подвержена прихотливой моде, поскольку маргинально и с придыханием следит за конъюнктурой потребителя. Но ведь культура и массовый потребитель - вещи несовместные. Культура закреплена веками и постепенно приучает к себе потребителя. Мода же ставит культуру на потребу мгновенья и сиюминутного стимула. Культура создает образ героя, а мода делает его сначала подвижником, затем воином, потом парторгом, потом бандитом, проституткой, гомосексуалистом, ментом, затем гламурным наркоманом. Тут не угадаешь, как повернется мода. Зыбкая почва. ? культура здесь ни при чем. А что делать? Вот и выбирайте - японский, например, вариант насаждения культуры, на первых порах насильственно, до формирования миросозерцательных барьеров национального единства, стабильности образа, либо наше истерическое стремление к удовлетворению массовых потребностей. Теоретически, если смотреть на динамику российской культуры последних лет, культурой нашего скорого будущего должно стать жесткое порно, поскольку нынешние конъюнктурные представления (теперь это называется перфоманс), которые задают новые популярные или, если хотите, модные эталоны идут именно к этому. Физически, а дальше морально. Ну и телевизионные форматы, конечно… Ж.М.: - Как вы полагаете, всегда существующий разрыв между высотами искусств и реальным бытом населения  ныне сокращается? ?ли этот  разрыв, эта дистанция наоборот нарастает? О.Р.: - Мой одноклассник Костя Чувилин, криминальный авторитет 90-х, широко известный в стране, поскольку его убили в 2000 году у двери его квартиры вместе с 20-летней красавицей "Мисс Россия-96" Александрой Петровой в Чебоксарах, знал поэзию гораздо лучше большинства нынешних отличников и “стобалльников” по ЕГЭ. Не потому, что он сильно ей увлекался, отнюдь… У Кости, с которым мы просидели за соседними партами 8 лет, не было выбора. Он не любил поэзию и плохо учился, он водил толпу гопников на драки с соседним районом с кастетом на руках. Но не знать поэзию он не мог. ?наче он не получил бы аттестата. Галина ?вановна - учитель литературы и русского языка не оставляла нам шансов. Каждый третий урок - это цитирование стихов или прозы для всех без исключения. Экзамен в 8 и 10 классе по литературе без цитирования не сдавался в принципе. Разрыва между бытом и высотами культуры не было. Быт требовал обтачивать заготовку в мастерской или готовить к драке кастет, а культура шла параллельно, обязательным ко всему этому компонентом. Но если выбор между заготовкой и кастетом все-таки был, то культура не обсуждалась. Она присутствовала и в школе, и в СМ?, и была основой формирования личности. Конечно, наряду с иными вещами. Насколько она влияла на дальнейшую жизнь - сказать трудно. Но она была неотъемлемой частью нашей жизни. Так что дистанция нарастает. Культура, если честно, физиологически не функциональна. Трудно зубрить стихи и читать бесконечные периоды Фолкнера. ?ногда не выносимо. ? во владении кастетом это совсем не помогает. Думаю, что и заготовку на станке без Блока обточить можно. Но с Блоком это как-то по особому элегантно, и кастет и заготовка. Может я и не прав… Ж.М.: - Можете ли вы в общих чертах набросать картину «культурного ренессанса» в Ульяновске? Чего мы достигли? Что не удалось? К чему стремимся в конечном итоге? О.Р.: - Чего достигли? За последние годы ничего, в принципе. Если по-максимуму в российском масштабе. ?з художников - Никас Сафронов, но тут даже обсуждать не берусь, поскольку вопрос спорный и скользкий какой-то. ?з писателей или журналистов? Давайте комментарии на Улпрессе повторять не буду, поскольку там есть сейчас ряд сильно признанных в Ульяновске имен, но за некоторые из них в других городах мне едва не побили морду, когда узнали, что я из Ульяновска. Если анализировать российскую культуру последних десятилетий поименно, то нет там наших шедевров и нет там наших имен. Лукьяненко только, пожалуй, с нами связан немного… Про архитектуру давайте говорить совсем не будем - Богдана Хитрово все уже обсудили (половые признаки его коня, а не художественные достоинства монумента, конечно). То, что есть настоящего мы словно и не замечаем. Про успехи нашего театра пара местных сайтов написала и все, хотя там реальные успехи. А в Сочи, на недавнем фестивале “Театральный Олимп” про наших все тамошние СМ? писали ежедневно, вся культурная общественность с ними встречалась. ? писатели есть, и художники, и журналисты… Есть музыканты и коллективы потрясающие - “Экситон”, “Академик бэнд”, других много, к ногам которых “ложится все золото мира”, но какое это имеет отношение к нашей культурной программе или государственной поддержке? Практически никакого. Люди талантливые, они просто сами по себе пропасть не могут. Поддерживают их или не поддерживают - талант пробьется. Это как с “Волгой” - проигрыш на проигрыше, удачи иногда локальные - словом перспектив нет, но бюджет заоблачный. А в тех видах спорта, где есть реальные чемпионы - побеждает только талант, денег и поддержки системной никто не видит. ?ли поддерживают спортсменов другие регионы. Кто поталантливей едут в Москву, в Самару, в Ханты-Мансийск. Музыканты, актеры, художники, спортсмены - и получают славу, признание, деньги. А ведь могли бы работать и здесь - и писатели, и художники, и журналисты, и актеры. В талант надо вкладывать. Не в абстрактную “культуру”, которая в чиновничьем понятии весьма как растяжима, а в тех, кто культуру непосредственно создает. Руками, умом и талантом. Как это делали меценаты прошлого. “Преступление и наказание” Достоевского, например, оплачивал Катков, а потом Анна Сниткина обеспечила его жизнь, платила его долги, вытаскивала из игорных залов (и появились “Бесы”). Да много примеров… А что имеем мы? Практически нет стипендиальных программ для талантливых авторов. За каждый грант дерутся, а после его получения и, тем более, не получения, склочничают от безденежья. Чиновники “рулят” культурой, мало что в ней понимая. Деньги уходят на антураж и околокультурный PR. Творческие Союзы по большому счету игнорируются, либо играют роль свадебных генералов. Союзы достают из нафталина, когда есть повод, под даты и события, потом им дают грамоты, а потом до случая снова посыпают нафталином. Премии раздают иногородним творцам под предлогом “международности” фестивалей. Экспертное мнение профессионалов заканчивается “имением их мнения ввиду”. Те, кто делают культуру своими руками, умом и талантом никоим образом с региональной культурой не связаны. Культурная политика и культурные достижения работают в разных плоскостях. При этом политика неизменно побеждает. ? есть, конечно, в культуре наши великие земляки. Это уже к Ульяновску имеет отношение чисто географическое и историческое. Мы в их успехах не виноваты. Уверен, что Гончаров бы регионального гранта не получил, чтобы написать “Обрыв”. Мутная тема, смазанная социальность и даже не слишком политкорректно. Да и объяснить чиновникам зачем ему нужен грант было бы трудно. Ну пишет и пусть себе пишет. А вот когда его вдруг признает мировая общественность, тут и начнется: как же - это ведь наш, ульяновский, мы его сразу заметили… А если мне скажут, что культурный ренессанс Ульяновска в Колобке или кинематографе, я промолчу. Не буду обсуждать Колобка и кинематограф. Совсем не моя тема…