Клуб «Симбирский глагол». Ведущий Клуба – Жан Миндубаев. Гость Клуба –  архивист  ?ван Сивопляс Тема заседания: «Пыль веков».   От ведущего. Вспоминается, естественно,  Пушкин: «Когда-нибудь монах трудолюбивый Затеплит, как и я, свою лампаду... ? пыль веков от хартий отряхнув...» Сегодня «пыль веков « отряхивает  для нас известный архивист и краевед ?ван Сивопляс. Тема, предложенная им, не совсем привычна. ? она наталкивает на такую мысль: коль скоро  мы хотим растить патриотов своей земли, то совсем небесполезно было бы им  познать не только  главные вехи исторического прошлого своей земли, но и те, вроде бы, малозначимые, но важные для пробуждения  чувства привязанности, детали  прошлого, которые как раз и пробуждают чувство  личной привязанности в родному краю. Отнюдь не всегда эти детали оптимистичны и свидетельствуют лишь о победах, достижениях и празднествах.  Но, как писал  поэт Некрасов, «...кто живет без печали и боли – тот не любит Отчизны своей...» ?, следуя этому вполне справедливому завету,  мы открываем новую рубрику Клуба под  названием  «Пыль веков». Полагаю, что ее материалы будут с интересом приняты нашими читателями.   ?ван Сивопляс КОШКА – «ВАЛЮТА» Помню, как мы веселились в школе, читая гоголевскую «Шинель». Мелкий чиновник Акакий Акакиевич, скопив трудами и лишениями нужную сумму, идет покупать сукно, ткань на подкладку, мех на воротник – кошку! А так как зверь этот устойчиво ассоциировался с «общепитовскими» пирожками, получался законченный логический ряд: мясо на пироги, шкура – на воротник. Но в позапрошлом столетии, когда творил великий Гоголь, все, оказывается, было вполне серьезно. «Кошка товар заграничный; ее идет много в Австрию и в Китай. На мех идет обыкновенно от 18 до 20 и более кошек; идет она и на воротники, а также вставляются лучшие из нее кусочки в другие меха», – писал секретарь Симбирского статистического комитета. Торговля кошачьими шкурками и «высоко ценимым» кошачьим салом составляло целый народный промысел, центр которого располагался в Симбирской губернии, в Карсунском уезде, в большом торговом селе Жадовке. Немало так называемых «кошатников» было в Румянцеве, Воецком, Базарном Сызгане, Должниково, Русской Хомутери, Новой Зиновьевки. Всего по уезду промыслом занималось более полутора тысяч человек. По осени кошатники разъезжались за товаром буквально по всей Российской ?мперии, на Дон, в Сибирь, в губернии Вятскую, Пермскую, Самарскую, Оренбургскую, Тамбовскую. С собою не брали денег – телеги загружали щепным товаром, деревянной посудой и предметами домашнего обихода, посудой стеклянной, лентами, бусами. В земли донских и уральских казаков кошатники везли оконные рамы, иногда даже со вставленными стеклами. Кошек не покупали, а меняли на вещи. Лучшими «мехами» считались кошки сибирские и вятские – в последней губернии их даже разводили особо. А так – по селам бабы и неугомонные мальчишки ловили все, что ни попадя, и волокли к предприимчивым симбирянам. Кошек били и обдирали прямо на месте покупки. Набрав за два-три месяца трудов телегу-другую необработанных шкур (в одной до 1 000 штук), кошатник вез товар прямиком на Жадовский базар. Здесь их уже поджидали агенты-приказчики крупных оптовиков, тульских, владимирских и нижегородских первогильдейских купцов, имевших право на торговлю с заграницами. За сотню шкурок кошатникам платили 15-20 рублей, в то время как приобретение их обходилось всего-то в 2-4 целковых. За иной год через базар проходило до миллиона кошачьих шкур, до 800 пудов кошачьего сала!.. Даже в XIX промысел этот казался весьма диковинным. Как местную достопримечательность, в 1859 году, описывал его в своем докладе царю Александру II губернатор Егор Николаевич ?звеков. Промысел умер, когда за границею минула мода на кошек – ничего не попишешь, свободный рынок. Но кошатники, предприимчивые люди, надо полагать, долго без дела не сидели.