Клуб «Симбирский Глагол». Ведущий Клуба – Жан Миндубаев. Тема заседания: «Человек Труда». «ТРУД ДА КОЗА – Н?ЩЕТЕ ГРОЗА...» - ТАК ШУТ?Л? В ДЕРЕВНЕ КАЛДА… ? НЕ ЗРЯ. От ведущего. Бог дал этой деревне поля, леса, луговины. «Не дал лишь бойкую автотрассу да пуховую козу», – сетовали калдинцы. – Вот и приходится нам за деньгами ездить на трассу Москва – Самара; а за козьим пухом – в Волгоград». Я, человек со стороны, был озадачен: какое значение это имеет для деревеньки, затерявшейся в глубине Ульяновской области? А имело, оказывается, самое существенное, ибо… Впрочем, обо всем по порядку. Сначала несколько слов о том, почему я вспомнил деревеньку Калда и ее жителей именно сейчас. А вспомнил я ее и их по двум причинам. Первая: снова наша страна переживает не самый, скажу так, благоприятный этап в своей истории. Вторая: уж очень много раздается ныне у нас голосов, вопиющих о том, что жизнь становится «нестерпимо тяжкой», что растет число людей, обитающих за чертой бедности и так далее. Опровергать общее ухудшение нашего бытия не стану - не хочу не видеть очевидного. Я хочу сказать о другом: а мы сами-то, человеки, граждане, отцы-дети, братья-сестры как-то пытаемся противостоять ухудшению собственной жизни? Что-то для ее улучшения делаем? ?ли просто сидим у телевизора и комментируем факты и события, часто не слишком радостные? Вот потому и повествую о деревушке Калде и ее жителях, о том, как они ПРОТ?ВОСТОЯЛ? тому, уже как бы подзабытому ныне кризису. Зря, между прочим, подзабытому...  

СЕЛЬСК?Й ДЕФОЛТ

Как известно, первый финансово-экономический крах в России грянул в августе девяносто восьмого. Но в деревне Калда он случился намного раньше. С чего начал разваливаться местный колхоз? Ну, развалился – и все. ? народ, привыкший худо-бедно что-то получать из общей кассы, оказался у разбитого корыта. Картина знакомая, новизны не содержит. У калдинцев после краха выбор был небольшой. Либо спивайся и деградируй; либо воруй и иди в тюрьму; либо ищи лучшую долю на стороне. Как известно, именно этим и занят ныне в основном сельский люд на бескрайней Руси… «Положение было аховое, – вспоминают местные жительницы. – Решение властей о переходе на рыночную экономику нас буквально подкосило. Раньше жили от щедрот районного бюджета и коллективной собственности. А тут вдруг объявили: крутитесь сами, как можете! Ладно: мы, деревенские. С голоду не умрем: огороды, скотина. Но ведь надо детей учить, одевать, за электричество платить. А денежку откуда брать? Вот и наступил для нашей деревушки полный дефолт…» Сельский народ выходил из кризиса по-ленински: сделав шаг назад. В сторону, противоположную – увы! – прогрессу. Конкретный пример: не дожидаясь санкций энергетиков за неплатежи, в Калде перевели обогрев школы, клуба, медпункта, сельской администрации и прочей «социальной сферы» на дрова. Быстренько сварганили печки-голландки, закупили в местном лесхозе дрова и затраты сократились… в 20 раз! Сельский тощий бюджет выкрутился. А сами калдинцы? Они-то что смогли противопоставить экономической безнадеге? Прежде чем поведать о способах выживания жителей Калды, выскажу одну мысль. Жители Калды, как я понял, от Бога наделены по крайней мере двумя положительными качествами. А именно: очень привязаны к земле, на которой родились и выросли – раз. Второе: они весьма предприимчивы. ?менно эти качества и помогли справиться с навалившейся на село разрухой. Вот деталь: сельские женщины не мыслят своего существования без платков. Платков различных: шелковых белых, которые считаются праздничными, обыденных цветных, кружевных и прочих. Но в особой чести у женщин вязаный пуховый платок. ? ажурный, что через обручальное кольцо протянуть можно, и более плотный, который от морозов бережет… В Калде женщины всегда понемногу вязали. Для себя, для родичей – в подарок. А тут осенило: а если на продажу? «Сейчас уж и не вспомнить, кому такая мысль явилась; кто первый свое вязанье на базар в Сызрань повез, – рассказывала Тазия Каирова. – Но, когда вернулась с рынка моя соседка с деньгами, подумала: а я чем хуже? ?ли руки у меня не тем концом вставлены?» ? достала Тазия с чердака старую прабабкину прялку… А за козьей шерстью пошла к той самой соседке, которая уже наладила «товарное производство» пуховых платков. С ней пришлось заключить «бартерное соглашение»: Тазия расчесывает три килограмма шерсти: за это ей будет выдано пятьсот граммов пуха. Как раз хватит на вязку одного платка… Когда был готов первый платок и получена первая сотня рублей прибыли, в дело пожелал включиться даже глава сельсовета, сидевший без работы. Затем втянулись дети… Как говаривал Михаил Горбачев, «процесс пошел». ? как пошел! Через считанные недели платками занялась одна улица, потом – другая. А вскоре в Калде не осталось избы, где бы ни пряли, ни вязали. В прибыльный бизнес втянулись стар и млад, происходило естественное разделение труда: старики-старушки чесали шерсть; среднее поколение – ее пряло. А молодухи и молодцы вязальными крючками и спицами стали орудовать.… За месяц в каждом доме «выдавали» по десять-двадцать пуховых платков! Не сказать, что шутя-играючи, но и не в ущерб основным крестьянским заботам по двору, коровнику, огороду… Впрочем, постигая жизнь-бытие деревни Калда, я невольно задавался вопросом: а землепашество? скотоводство? огородничество? Да, и тем, и другим, и третьим занимались здесь, но и ремесло не забыли.. «Вот наша бухгалтерия! – отрываясь от прялки, Тазия начинает загибать пальцы. – Килограмм козьей нерасчесанной шерсти обходится в ... рублей; обработка в чесальном цехе …; покупка суконной нити (ее вплетают в шерстяную, иначе платок «не держится») – еще ... рублей… ?з килограмма шерсти получится два платка; цена одного – … рублей (цифры не называю, дабы не соблазнять конкуретов калдинцев) Назову лишь прибыль с одного платка: она составляет всего-навсего около пяти процентов с общих затрат... «Да ты еще дорогу посчитай! – добавляет моя собеседница. – Мы же за козьей шерстью в Волгоград ездим; у нас в области пуховая коза не водится…» Отчего же при таких не щедрых барышах такое повальное увлечение вязанием? Причин несколько. О первой сказано выше. Но, кроме желания выжить, существует еще один мотив: выяснилось, что мужики так увлекаются вроде бы женским ремеслом, что и про рюмку забывают! Более того, многие забросили свои вязальные машинки и стали орудовать спицами: мол, связанный вручную платок смотрится куда лучше, чем на машинке! Женщины мужей своих не устают нахваливать. А те и рады стараться! Дело дошло до того, что и «чужие» платки берутся вязать, вроде бы в наем идут. «А чего? – хмыкал Карим Галиев, тракторист летом и вязальщик зимой. – Зимой вечера долгие, глаза пялятся в телевизор, а руки, знай себе, вяжут. Денежки – разве они лишние?»

СВОЯ НОША НЕ ТЯНЕТ

А теперь – некоторые размышления общего характера. Походив по Калде, потолковав с местными жителями, пришел я тогда к одному странноватому, наверное, для многих наших граждан умозаключению. Вот несутся со всех концов нашей Отчизны стоны и жалобы: плохо живем, невтерпеж! Власть бездействует, молодежь разболтана, денег нет. Ну и прочее. Я не намерен нахваливать власть – своих обязанностей она явно не выполняет. Я хочу сказать о другом – о вросшем в наше сознание ожидание чуда со стороны. «Вот выберем достойного президента, хорошего главу районной администрации, толкового председателя СПК, и они нам обеспечат сносную жизнь».  Я – за хороших руководителей. Но! В этом ожидании доброго «барина» уже многие десятилетия живут миллионы моих сограждан. А в Калде тогда просто засучили рукава. Освоили ремесло. Нашли у черта на куличках – в Волгоградской области – пуховую козу. Поехали туда за шерстью («Обзавелись внешнеэкономическими связями», – пошутил один мужик). Перестали мучиться от безделья. ?тог? В каждом дворе появился – «Жигуль». Дома стало уютнее, чем в хмельном гостевании. А в заначке у хозяйки и хозяина всегда есть рублик на черный день. ? все окрестные села завидовали деревне по имени Калда. А что завидовать-то? Надо просто перестать пить водку – и покумекать: чем можно жить-кормиться? Ясно, что не все сегодня на Руси начнут вязать пуховые платки. Есть ведь и другие ремесла, начинания, промыслы. ? примеры тому уже имеются. Скажем, расположенная на оживленной автотрассе мордовская деревня Умёт превратилась ныне в бойкую придорожную харчевню. В татарском поселке Арск шьют нарядные женские сапожки. ? так далее. Нет, в Калде Америк не открывали: испокон веку подобный промысел помогал крестьянину держаться, жить и даже кубышку полнить… Припомним вятскую игрушку, нижегородских матрешек, валдайские колокольчики… Вот и калдинцы нашли свое дело. Да мало ли чем можно заняться на нашей не самой скудной на планете земле! …А мужские посиделки в деревне все же не перевелись. Вернее, не посиделки, а «походилки». Тут по вечерам мужички собирались, гуляли… ? у каждого на плечах я видел коромысло (да, да! – на мужских плечах — коромысло!). А на каждом коромысле было навязано по пять-шесть пуховых платков. Зачем мужики с коромыслами гуляют?- поразился я тогда. «А затем, только что связанные платки еще пару недель разнашивать надо! – пояснили мне. – То есть: потрепать на ветру, полохматить. Тогда они станут пушистыми, мягкими, уютными». Вот и бродили мужики по деревенской улице: но не просто по пьянке, а по делу…Возможно, и сейчас бродят. Молодцы, что тут скажешь?     Жан Миндубаев