В штутгартском театре Atelier прошли сценические чтения монопьесы «Dummerchen» драматурга Галы Узрютовой.

Она рассказала офису проекта «Ульяновск – город литературы ЮНЕСКО» о пьесе, которая была впервые представлена на немецком языке, о чтениях в Штутгарте, театростоянии и театре будущего, похожем на лес.

- Что за пьеса была представлена в Штутгарте?

- Пьеса «Dummerchen» – очень важный для меня текст. В монологе Марлен затрагивает одну из главных трансформаций, которую мы видим сегодня, – изменение отношений власти и человека. Фактически, мы являемся свидетелями того, как быстро эта модель сейчас меняется. Но готов ли человек к этим переменам? Достаточно ли у него власти хотя бы над своей собственной жизнью? Героиня сталкивается с этим новым явлением через трансформацию своего выверенного мира и понимает, что теперь не контролирует происходящее. Она размышляет, сделала ли правильный выбор, или же лучше вообще не выбирать. Ведь отказаться от выбора – такое же право человека, как выбирать, особенно если выбора нет. Как показало обсуждение пьесы по итогам чтения, независимо от места проживания людей волнуют все эти трансформации, которые вызывают много вопросов, остающихся без ответа. Что касается жанра, то в пьесе есть элементы абсурда и сюрреализма. Вообще, текст был построен так, чтобы передать ощущение, когда героиня не может выйти из своей инерции и все больше в нее погружается.

- Как вы познакомились со штутгартским театром Atelier?

- Театр Atelier, помимо постановок спектаклей, занимается также организацией международного драматургического конкурса «Баденвайлер». В 2016 году пьеса «Dummerchen» стала лауреатом экспериментальной номинации конкурса и была представлена на фестивале «Баденвайлер» в Москве и Минске. Мы уже давно обсуждали с театром возможность сценической читки в Штутгарте, а когда я узнала о программе Гёте-Института «Культура в движении», которая направлена на поддержку культурного обмена и международного сотрудничества, подала туда заявку, и все как раз и совпало. Кстати, театр Atelier не только ставит спектакли, но также выступает своего рода международным культурным центром Штутгарта. Здесь проходят концерты, кинопоказы, танцевальные спектакли. Это был очень полезный практический опыт – поучаствовать в подготовке читки новой немецкой версии пьесы. В роли Марлен выступила актриса театра Atelier Юлия Мари, а режиссером стал художественный руководитель театра Владислав Граковский. Конечно, очень важно, чтобы было взаимопонимание режиссера, актера и автора, и в этом плане у меня было полное ощущение того, что мой текст услышан.

- Пьеса может быть текстом только для чтения?

- Конечно, пьеса – это, прежде всего, литература, хотя сейчас популярна обратная точка зрения, рассматривающая драматургический текст исключительно как инструкцию для постановки. Такое отношение мне кажется пренебрежением к тексту. Когда ты читаешь пьесу, у тебя внутри уже ставится спектакль, и он твой собственный, в этом – особое свойство драматургии. И на сцене всегда видно, как режиссер относится к тексту – как к литературе или как к техническому документу.

- Театр будущего – какой он?

- Мне нравится минимализм современного театра, воздух, который в нем есть и который не запылен тяжелым занавесом. Думаю, театру будущего декорации в любом смысле этого слова будут не нужны совсем. Режиссерское видение, проникновение актера в человека и, конечно, слово – настолько мощные вещи, что они способны воздействовать через слово гораздо сильнее, чем какие-то предметы на сцене. Мне всегда были интереснее какие-то небольшие театры, где есть просто голые стены, текст, актеры и режиссер. Больше ничего не нужно. И, конечно, продолжится эта тенденция, когда театр становится не просто местом, в котором ты посмотрел спектакль и ушел, а площадкой для общения, других мероприятий и дискуссий. Театр – это ведь такое вырабатываемое людьми электричество, и только люди могут его поддерживать. Механизм «приход-уход» здесь не работает. Работает стояние. Мышцы должны привыкнуть к театру, чтобы это театростояние заработало. Бывает, заходишь в один театр, хочется оставаться там долго, независимо оттого, есть сегодня спектакль или нет. А бывает, заходишь в другой, и хочется бежать оттуда, настолько там все искусственное, ты как будто даже задыхаться начинаешь. Бывает место свое, а бывает – чужое. В настоящем театре должно пахнуть, как в лесу. Чтобы можно было дышать свободно.