Клуб «Симбирский глагол». Ведущий Клуба – Жан Миндубаев. Гость Клуба – поэт Андрей Цухлов. Визитная карточка гостя. Цухлов Андрей Юрьевич закончил филологический факультет Ульяновского государственного педагогического университета. Преподавал в Ульяновском педагогическом колледже №4. Несколько лет работал в городской газете «Ульяновск сегодня».  Публиковался в альманахах «Мономах», «Карамзинский сад» и других. ?здал два поэтических сборника – «Четверговый дождь» (2000 г.) и «После четвергового дождя» (2006 г.). Член Союза писателей России.   От ведущего. Пожалуй, нет нужды представлять читателю симбирского поэта Андрея Цухлова. Любителям  афористичного и кратко-емкого стихотворного слова он хорошо известен. Однако два слова все же скажу. Творчество Цухлова весьма оригинально, самобытно и, повторюсь, афористично. ?нтонацию Цухлова не спутаешь с голосом другого стихотворца. В ней явственны и даровитость, и тонкое иносказание, и та проникновенность, которая  всегда присуща истинному ревнителю родной сторонки и всей громадной Родины. В этом вы можете убедиться сами, прочитав публикуемую сегодня поэму. ************* МОСТ (поэма)   1. По Волге   Течет на юг древнейшая река из тех времен, когда она была без имени. В античности ее назвали Ра. А в средние века – ?тилем.   Тянули свои лямки бурлаки. Здесь разинцы осатанело бились. Все это смыто водами реки, ушло на дно, затихнув и заилясь.   Эпохи отложеньями везде. ? камушки – ведь каждый что-то значит. Вам, может, довелось родиться здесь, купаться и беспечнейше рыбачить.   Река изменчива. Пока никто не повторил вхожденья в ту же воду. ? кажется: последние лет сто - лишь капля. Миг, что канул в Волгу.   Минувший век – мигнувший – был непрост. Движенье век затвора фотокамеры. В пейзаже волжском появился мост волнообразный, на опорах каменных.     2. Апполоныч   Он был, наверно, счастлив как никто. Ученый, инженер, строитель русский. Он много спроектировал мостов, талантливый профессор Белелюбский.   Студентов вдохновляла мысли точность и переправам преданная жизнь. Начальство уважало: «Апполоныч, мы ждем-с моста на Волге чертежи…»   Гулял по Петербургу он. Возможно, что подмечал в мостах небеспристрастно особенности. Были не похожи они один в один. Но все – прекрасны.   ?спытывал цемент, бетон, металл… Коллеги говорили: «Ну, Бог в помочь». ?  он творил, выдумывал, писал, он наводил мосты, он, Апполоныч.   ?мперии Российской реки, речки, пересекли его создания – красавцы. На Волге, на ?шиме быстротечном, Днепре, Дону им суждено остаться.   ? вот заказ столыпинский получен на железнодорожный мост в Симбирске: два волжских берега связать получше во славу люда и земли российских.   Проект одобрен. Воплощен в три года. Держава, без сомненья, на подъеме. ? Белелюбский Николай рекордным был срокам рад, масштабу и объемам.   Одно из лучших и твоих последних детищ стояло целый век. Плескали волны. Был мост между мирами – тем и этим. За все мосты спасибо, Апполоныч!   3. Что нам стоит мост построить   Была весна тринадцатого года. Цвело Подгорье яблоневым цветом. Колокола звонили по приходам. ? разносился звон привольным ветром.   ?звозчики кобылок понукали. Дворянский и торговый городок. Собой соборы радовали дали, и Троицкий небесно был высок.   ?з городов поволжских плыли баржи, катали пароходы разночинцев. Здесь из-за острова на стрежень важно вплывали лодки, разлетались птицы.   Уютный «город на святой горе» - Монгольские слова и русский суффикс. Нет тех соборов, тех монастырей, тех переулков, закоулков, улиц.   Однако в мыслях побываем там. Событие для жителей Симбирска: здесь начато строительство моста для поездов, тогда, казалось, быстрых.   Еще бы! Раньше тут сновал паром, соединяя слободы и город. Зимою – на санях, а то пешком. Не больно-то зимой походишь в холод!   Канава, Королевка да Часовня. Какими были вы, узнать возможно ль? Не лечит время, а к забвенью гонит названья тех былых слобод Заволжья.   Работа над водой вскипела споро. Сталь поставлял на мост завод донецкий. Пролеты воздвигали на опоры из камня, что в карьерах брали местных.   Со всей губернии стекались люди в город. После молебна – господи, прости нас, - под будущую, №6, опору была заложена из серебра пластина.   На ней был герб России, герб Симбирска и дата зачинанья - третье марта. В кессоне жутко под водой, спускались с риском… ? может, та пластина до сих пор там.   А после был четырнадцатый год. В войну Россия втянута нелепо. Убит Столыпин. Здесь же небосвод заполнил дым с моста тем жарким летом.   Да, дьявол в мелочах, в деталях, в них. Леса, опалубка сгорели от заклепки, от раскаленной: в стружку уронил работник некий, видимо, неловкий.   Полмиллиона - тех еще! - рублей пропали от ничтожнейшей детали. ? с любопытством  множество людей с Венца за полыханьем наблюдали.   А через год на спуске Петропавловском случился оползень, да в мае, чтобы маяться. ? массы земляные так неласково опор штук восемь эстакадных смяли.   То были, может, символы событий: пожар войны и снос основ державных? Ульянов, Керенский родились здесь. ? Питер был в ожиданье деятелей данных.   А мост уже к открытию готов. Длина – три с половиной километра. Наперекор реке и псам ветров, людским страданьям мост построен этот.   4. Ленточка. 5 октября 1916 года   Октябрьский день, торжественный и свежий. Народу-то стоит на берегах!.. ? снова из-за острова на стрежень плывет суденышко на каверзных волнах.   Вон железнодорожное начальство и гордостью начищенные кители. Священники сюда ступают царственно, благословляют мост сей удивительный.   Здесь губернатор, голова симбирский, чиновники, работники-герои. ? каждый человек желает высказать восторг и благодарность тем, кто строил.   «Кончались тупиком дороги две в Симбирске. Он отныне станет ближе не только Петербургу и Москве, но, право же, Калькутте и Парижу!»   ? фраза городского головы смешалась с криками «Ура!». Окрестность наполнил звуков гордых медный взрыв, то грянул туш военного оркестра.   ? гордые высокие чины, а с ним сам профессор Белелюбский забили три заклепки серебра – зачин работы переправы сей искусной.   Вот задом двинулся тихонько паровоз, и ленточку супруга губернатора вмиг перерезала. Раздался стук колес, и люди вторили им возгласами радостно.   За Волгу поезд тот почти помчался на Верхнюю Часовню, станцию, там праздничный обед был для начальства. На пароходах - люд пошел кататься.   Счастливый день…Увы, не суждено мосту стать хоть отчасти пешеходным. Названье «Николаевский» дано ему сначала. Позже – «Мост Свободы».   Потом его именовали просто «Мост», затем прибавят для него эпитет «старый»… Тот день не предвещал кровавых гроз, которые в двадцатом веке вдарят.   5. Белуга   Гражданская война, теперь в Симбирске. На штурм пошла Железная дивизия. А в Волге из далеких вод каспийских неторопливо осетры плывут вдоль пристани.   Вся власть Советам! ?ли Учсобранию? А может, император возвратится? У дна в задумчивости шевелят хвостами сомы изрядные, стерлядки, белорыбицы.   Кто мост возьмет? Красноармейцы? Каппелевцы? Вновь русские (ради чего?!) палят друг в друга. А под мостом плывет себе красавица: солиднейшая рыбина-белуга.   На мост въезжают бронепоезда, глася стрельбой о властных изменениях. Белугу не волнуют небеса, она же - в иномирном измерении.   Подавлены крестьянские восстания. Симбирск в Ульяновск переименован. Она же движется, как субмарина тайная, глубины бороздит многопудово.   ? свято веря, что мы новый мир построим, крушим церквушки, храмы низвергаем. А в это время мощно под водою белуга остроносая гуляет.   Опять война. ? к фронту – эшелоны. За небом над мостом следят зенитки. Плывет белуга тихо, хладнокровно, в надежде отметать свои икринки.   Голодный труд в полях и на заводах. В три смены гнал продукцию патронный. А в чистых и прозрачных волжских водах – великое творение природы.   В ульяновском музее фото есть: год двадцать первый, мужики с белугой длиною метров пять (как так - бог весть) и весом в тонну это чудо-юдо.   Ее поймали у Тетюш, на Волге, недалеко от нашего Симбирска. Стоят семнадцать мужиков, но только в сравненье с рыбой – щупленькие, низкие.   ?з брюха этой рыбищи - немыслимо - сто девяносто два кило икры достали. Раков, стерляди, налимов… Обычный, в общем-то, улов для той поры.   …? вот бы нам сейчас взреветь белугой, уплывшею от нас в последний путь! ? с болью, и нечаянным испугом ту Волгу, что исчезла, помянуть.   Сейчас река течет, болея, корчась в каскаде ГЭС и сливах грязных труб. Белуги – рыбы: умирают молча. Белуги, как известно, не ревут.   6. Острова   ?х еще помнят наши старожилы: в черте Ульяновска на Волге острова. На них когда-то звери, птицы были, лугов пахучих буйная трава.   Здесь, прямо под мостом, лежал Серёдыш, как на север – Пальцин, в зарослях лесов. Стремилась вдоль левобережья Воложка, подпитываясь силой родников.   Тут было рыбы видимо-невидимо, стерлядка здесь толпою нерестилась. Штаны – и те с уловом можно вытянуть, то вам не сеть, что рыбой понабилась!   Весной луга заполнены водою, а летом – травы в человечий рост коровам в корм, пусть молоком напоят. Над этим раем возвышался мост.   А сколько зайцев, уток! Ежевика! ?з Волги без опаски можно пить. Цветов поляны, пестрых, многоликих, в кузнечиках – стрекочущая прыть.   Сегодня недотопленный кусок от Пальцина остался. ? на лыжах туда дойти возможно. Там лесок. Был прозван островочек тот Бесстыжим.   А от моста до Винновки места были: луг заливной, Попов, огромный остров. ? в нем озера рыбные зеркалились. Орешник, ивы, солнце, волжский воздух.   Кривое, Круглое, Синее и Светлое… Побаивались Черного: тонули там. На Банное купаться часто бегали: такая теплая вода в нем налита.   …Чего-то там плюс электрификация. Даешь дешевую энергию стране! Пятидесятые. Плотины, гидростанции. Потоп по плану. Острова - на дне.   Реки уж нет, а есть водохранилище. ? не цветы уж, а вода цветет. Дешевая энергия… Как хищно. Но без оглядки мы идем вперед!   Ульяновск рос: Заволжье, Засвияжье, в Киндяковке еще микрорайон. Смотрели в будущее мы – оно нам важно. А острова, быть может, только сон?   Теперь машины по мосту газуют: пристроен путь автодорожный быстро. Направо – в гору, бывшую «святую», налево – в Майскую, когда-то гору Лысую.   Ждать от природы милостей негоже нам, она взаимно ждать их перестала. Дешевая энергия…Дешевая? О, как она нам дорого досталась!   7. «Александр Суворов»   С шестидесятых и до девяностых в Ульяновске строительство, расцвет. Событие такое судьбоносное: в семидесятом Ленину – сто лет!   Какой красивый вид с левобережья! Мемориальный центр, мост в огнях. Еще гостиница «Венец», конечно. Громады теплоходов на волнах.   В речном порту жирафы-краны головы склоняют над кормушками судов. На родину Вождя – и это здорово – спешат из разных стран и городов.   «Вот тут он жил, он честным был кристально…» «А вот с отличием его похвальный лист…». «Он самый человечный, гениальный, а был когда-то здешний гимназист…».   Летят, плывут паломники-туристы, автобусы везут их, поезда. Казалось нам: Ульяновском гордиться, советским городом, нам суждено всегда.   Но пятое июня, страшный вечер, (спокойный восемьдесят третий год) враз украдет уверенность, беспечность… Ведь «Александр Суворов» к нам плывет.   На теплоходе музыка играет, сегодня по программе вечер юмора. Донбасские шахтеры отдыхают. А в кинозале – фильм с сюжетом бурным.   Тут производства передовики, для них - экскурсии, комфорт и отдых чудный. Внимают пары прелестям реки, на верхней палубе обычно многолюдно.   Неясно, как же рулевой и штурман (зачем судьбе вдруг стало так угодно?) Направили большой корабль шумный в шестой пролет моста, не судоходный?   Чем с толку сбит помощник капитана? С речпортом связью? Автоуправленьем? Каким-то направляющим сигналом моста? Горы симбирской тенью?   Плывет, неотвратим, трубою дышит… Охранник в ужасе ему с моста стреляет. Но бесполезно, ведь никто не слышит: на теплоходе музыка играет.   Пролет моста, как бритвой, срезал рубку, которая проехалась по палубе, устроив пассажирам мясорубку. А сверху, с поезда, еще и бревна падали.   Десятки покалеченных и мертвых. Проплыв чуть от моста, корабль встанет. В телах кровавых палуба четвертая. На теплоходе музыка играет.   ? люди, обезумев, - прямо в воду. Спасали их, везли скорей в больницу. Почувствуй рулевой тогда тревогу, - курс теплохода мог бы измениться.   Всему виной, наверно, цепь случайностей. У каждого «Титаника» свой айсберг. Но те, кто в рубке, обладают властью. Великий был Союз, - а разбазарили.   У места катастрофы – крест. Людское горе, как правило, со временем тускнеет. Но мост, конечно, помнит о «Суворове», краснеющей воде, закатном небе.     8.В пробке   Мост проезжаем каждый божий день. Кто на работу, кто-то на учебу. Автобус пассажирский - наш удел. Мучение, страдание. Еще бы!   Да, на пороге двадцать первый век. Жара. А мы набились, как селедки. С мобильником: богатый человек. Звонит он нарочито. Фразы – громки.   - Достали эти пробки! Сил уж нет! - Когда же этот новый мост достроят?! ? вот мы встряли. Кто же даст ответ, доколе мост преодолел – герой ты?   - Мужчина, передайте за проезд! - Куда вы на меня облокотились? - Куда ты прешь? - Туда! - Козел! - Жиртрест! - Ох, духота, и люк бы приоткрыли!   - Сел в Новом городе. ? вот – застрял на Нижней. - Такой затор от самой Карасевки! - Стою я близко к вам, хотя - куда уж ближе! - Мужчина, что же вы какой неловкий!   Почувствуй на себе сплоченность масс трудящихся, учащихся и прочих. ? движемся по чайной ложке в час. Зато свободно говори – что хочешь.   ? мэр такой-сякой, и президент! Власть на машинах, мы ж – томимся в пробке. Работы нет, воды горячей нет, вот люди и хотят забыться в водке.   ? едет молодежь в Москву дуром, хоть и в столице с пробками не сахар. Водитель просигналил, а потом послал его другой водитель… дальше.   - Стоит без дела авиазавод, а эти – «Боинги» зачем-то закупают… - А этот куда лезет? - Вот урод! - Наворовал - и в джипе рассекает!   - ? за такой проезд еще платить?! - Откройте дверь, тут девушке сплохело! ? так – годами. Утром ты в пути и вечером штурмуешь транспорт смело.   - Ульяновск был бы город-миллионник, кабы не эти горе-дерьмократы! - ? новый мост стоял уже сегодня б… - А коммунисты – тоже виноваты!   То ругань нецензурная, то ропот. Когда приедешь в Центр – неизвестно. Дорога для заволжцев – сверхзабота. Но вот на мост въезжаем…Наконец-то!   9. Рыбак   Его видно издалека: он сидит ожидательным знаком. ? под солнцем Волга-река – белоснежная простынь. Однако   он на льду совершенно один, космонавтом на чуждой планете. Он в скафандре-ушанке сидит. На планете – мороз и ветер.   Он сбежал от капризных детей, может быть, от жены бигудевой, отрешился от доли своей, - доли слесаря невеселой.   Телевизор ли мозг засорил или толпы людские достали? Лед пробил, мотыля насадил, и - взирает на яркие дали.   ?зо рта вырывается пар, под рукою – верная фляжка. Для него улов – не товар, не PR, сам процесс ему важен.   В водных недрах рыбы плывут, столь по-зимнему неторопливы. Это тихий мужицкий уют – донка и чешуя с отливом.   Мы в автобусе мчим на работу по мосту и ворчим: все не так! Посмотри-ка в окно: так вот он, чуть ссутулившийся рыбак.   Неизвестный Семеныч, Петрович или как его там, вне забот. Не мыслитель роденовский - точно, - созерцатель… Смотри-ка, клюет!   10. Движенье век   Его спине рабочей - сотня лет. Напротив – новый мост. Машин – в обилии. Увы, пролетов «царских», больше нет, недавно их на новые сменили.   Я в Праге был на Карловом мосту и видел Александровский в Париже. Взирал на Петербурга красоту, мосты там разводились, чтоб стать ближе.   Я был на переправе через Буг, той самой, что недалеко от Бреста. ? каждый мост несет свою судьбу, она, как и людская, интересна.   Но ближе и родней мне мост ульяновский, ведь столько по нему уже изъезжено. С ним связаны и горести, и радости, жизнь будущая и, конечно, прежняя.   Как маятники, дворники синхронные туда-сюда, вот вечная игра. Стальною ниткой транспортной суровою он воссоединяет берега,   восток и запад, правое и левое, мужчин и женщин, утро и закат. Давай же снова по нему проследуем. Мосту найдется, что нам рассказать.   Минувший век – мигнувший – был непрост, движенье век затвора фотокамеры. Сто лет назад здесь появился мост волнообразный, на опорах каменных.