Вот уже много лет не дают покоя услышанные строки: «Когда однажды пробьёт час непредвзятого исследования русской истории и выяснится число уничтоженных, заключенных в лагеря, изгнанных и сосланных людей, мир не поверит ни глазам своим, ни ушам».
30 октября именно таких людей мы почтим своей памятью на митинге-реквиеме памяти жертв политических репрессий.
Старшее поколение, пережившее репрессии, до конца своей жизни будет помнить это трагическое время. А когда земной путь завершит последний свидетель тех страшных дней, жертвы политического террора станут взывать к памяти потомков и любые попытки скрыть это прошлое будут объявлены преступными.
Долг нынешних поколения – вернуть доброе имя оклеветанным, замученным, расстрелянным людям, памятуя о том, что подобное никогда не должно повториться. Вот почему мы сегодня пользуемся возможностью рассказать об одном из сотен тысяч тех, кто пал жертвой террора.
…Осенью 1937 года Сенгилеевским райотделом НКВД было сфабриковано уголовное дело в отношении ряда руководителей, якобы создавших контрреволюционную организацию для свержения Советской власти. Без возбуждения уголовного дела, что тогда являлось обычной практикой, были арестованы предполагаемые члены организации, в их числе прокурор района Александр ?гнатьевич ?гнатьев.
Судьба этого человека была обычной для людей того поколения. Родился в августе 1895 года в деревне Алексеевка Асташевского района Калининской (ныне Тверской – авт.) области. Родители - крестьяне-бедняки. До революции – батрак, после неё – рабочий-железнодорожник. В 1928 году Александр ?гнатьев был выдвинут коллективом своего депо на судебно-прокурорскую работу. Получил необходимое образование, практические навыки и в конце ноября 1934 года приступил к обязанностям прокурора Сенгилеевского района. Чтобы заплатить собственной жизнью за непорочную службу …
Вот что сказано в протоколе допроса следователями НКВД одного из свидетелей: «…в декабре 1936 года, выступая в судебном заседании, прокурор ?гнатьев высказал контрреволюционную мысль, заявив, что «Троцкий, Бухарин, Каменев были выдающиеся люди и имели большие заслуги, но с ними не посчитались».
Это было началом конца. Уже 12.10.37 года ?гнатьев был исключён из партии «за участие в правотроцкистской организации» и в тот же день арестован.
Ежовским палачам из НКВД потребовалось 19 дней истязаний и пыток, чтобы сломить бывшего прокурора и заставить признать себя виновным в совершении выдуманных ими преступлений. В ход был пущен и такой подлый приём, как арест жены, обвинение её в пособничестве «врагу народа» и передача в детский дом его троих малолетних детей.
?гнатьева Дарья Кузьминична, 1900 года рождения, уроженка села Авдотьино, была арестована райотделом НКВД 20.10.37 года по обвинению в том, что знала о контрреволюционной деятельности своего мужа, но скрывала это. Дети, 14-летняя Ольга, 12-летний Леонид, 10-летний Виктор в тот же день по акту были сданы в Сенгилеевский детский дом. ?мущество описано и передано поселковому совету. Дарью Кузьминичну держали в тюрьме долгие 14 месяцев, не сообщая при этом, где находятся её дети. Но заставить женщину оговорить мужа, с которым она прожила 18 лет, так и не смогли. В середине декабря 1938 года дело в отношении неё было прекращено в связи с тем, что «для привлечения к ответственности материалов в достаточной степени не добыто». Реабилитирована прокуратурой Ульяновской области 27.02.91 года.
Тем временем прокурором и судом уголовное дело в отношении Александра ?гнатьева дважды возвращалось сотрудникам НКВД на дополнительное расследование в связи с неполнотой следствия. ? всё же спустя два с половиной года оно было направлено на рассмотрение Особого совещания НКВД СССР с формулировкой: «учитывая невозможность рассмотрения данного дела в суде, тогда как обвиняемый является социально опасным элементом».
О том, что довелось испытать за это время врагам народа», свидетельствует жалоба одного из обвиняемых: «… следователи на свои вопросы сами писали ответы и вынуждали меня их подписывать, применяя для этого угрозы, мат и физические пытки путём посадки меня на специальный табурет с углубленным сиденьем и содержанием меня на нём в одной позе в течение семи суток по 22 часа в сутки, категорически запрещая двигаться, вставать, курить, пить, вытирать глаза, оскорбляя, называя меня сволочью, гадиной, бандитом, а также угрожая, что не отпустят с этой табуретки до тех пор, пока я не подпишу или не подохну».
Доведённый до полного истощения, измученный диким следствием и ожиданием конца, Александр ?гнатьев в первых числах августа 1940 года обращается с заявлением к народному комиссару внутренних дел СССР. Он пишет: «Получил извещение, что дело по обвинению меня направлено на рассмотрение Особого совещания. Прошу Вашего содействия и помощи о скорейшем и справедливом разрешении. Под следствием нахожусь 34 месяца. Такое длительное нахождение в тюрьме сильно отразилось на моём здоровье – я превращаюсь в инвалида. Обвинение меня в контрреволюционном преступлении построено исключительно на ложном клеветническом материале, который я был вынужден дать по причине применения ко мне невыносимо тяжёлого следствия: избиения, «стойки», сиденья «курочкой», ареста жены и других издевательств. Нашлись и «улики» в виде свидетелей, которых я в своё время разоблачал. Одного – за хищение колхозных денег; другого – за взятки; третьего – за превышение власти; четвёртого – за изнасилование; пятого – за злостный неплатёж алиментов. Да и сам начальник районного отделения, скрывая своё имя и отчество, прятался от уплаты алиментов. Я твёрдо убеждён, что правда восторжествует и Вы ещё до рассмотрения дела Особым совещанием убедитесь в моей невиновности и отпустите меня на свободу. Ведь у меня семья, жена и трое детей школьного возраста, которые находятся в тяжёлом материальном положении и нуждаются в моей помощи».
В невиновности автора заявления «убедились» по-своему. 23 сентября 1940 года в камеру ульяновской тюрьмы №3 Управления НКВД по Куйбышевской области явился сотрудник «органов» и протянул подследственному выписку из протокола Особого совещания, из которой следовало, что 2.09.40 года, рассмотрев дело заочно, Особое совещание постановило: ?гнатьева Александра ?гнатьевича за участие в антисоветской правотроцкистской организации заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на пять лет. Сразу же скажем, что он умер 9.11.41 года в СевДвинЛаге Республики Коми. Ему было всего 46 лет. Таким образом, жернова террора стёрли «в пыль» ещё одного человека, верой и правдой служившего своей стране и народу.
Но его имя не было вычеркнуто из памяти людей. Спустя 14 лет после гибели, четвёртого мая 1955 года постановлением Центральной комиссии по пересмотру дел на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, постановление Особого совещания от 23.09.40 года в отношении Александра ?гнатьевича ?гнатьева и других проходящих по делу лиц было отменено, а дело прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления. Неизбежное свершилось – справедливость восторжествовала. Горько, что с большим опозданием.
Виктор Никитин
Фото автора
